Я входил к ней с черного хода,
С заколоченного черного хода,
С позабытого черного хода,
Которого не было вовсе,
И душа ее пела, словно
Я играл на терменовоксе,
Двигаясь в ее пустоте.
Двигаясь в ее пустоте.
Я предам тебя непременно.
Я уже подыскал замену.
<...>
И тогда ты меня узнаешь,
Ты меня до конца узнаешь,
А узнав меня, ты растаешь,
Ты растаешь, как льдинка в море.
Между небом и морем - чайки.
Их движенья для нас случайны.
И однажды в какой-то чайной
Ты меня <...> повстречаешь.
Поздороваешься негромко.
Голос выйдет сухим и ломким,
Обращенным туда, где вечно
Ты в меня и себя играешь.
Никто не узнает? Ни у кого не сохранилось? Ыыы.
